«Моей матери из глубины сердца»

Отрывок из объяснений, данных Адриано Клементе в Северном Ташигаре на острове Маргарита (Венесуэла) 31 января 2025 года

«Моей матери из глубины сердца» — письмо, написанное Чогьялом Намкаем Норбу в возрасте девятнадцати лет. На нескольких страницах этого текста выражена суть воззрения и медитативной практики учения Дзогчен. Юный автор посвятил это письмо своей матери перед расставанием.

Всем добрый день! Я очень рад провести второй ретрит здесь, в Северном Ташигаре.

Это место имеет особое значение, так как именно здесь наш учитель открыл врата в цикл учений Лонгсал и впервые провёл очень важное посвящение Джнянадакини, лежащее в основе этого цикла.

На протяжении многих лет Ринпоче проводил на этом острове, в этом месте много времени.

Тогда возникало много проблем из-за социальной обстановки в стране и других неблагоприятных обстоятельств. Последние десять лет гар с трудом выживал. Однако благодаря усилиям нескольких практикующих, которые по-прежнему живут здесь, нам удалось сохранить это чудесное место.

Я очень надеюсь, что в будущем ситуация изменится к лучшему и другие практикующие тоже смогут приехать в гар, провести здесь время с удовольствием, остаться на несколько месяцев, чтобы поделать практики и углубить своё знание. Это очень благоприятное место для того, чтобы углубиться в учение Дзогчен.

Нам, конечно же, нужно поддерживать это место в порядке и действовать сообща в зависимости от сложившейся ситуации. Вот я приехал сюда и стараюсь помочь: я уже провёл один ретрит в прошлом месяце и сейчас провожу второй, пока у меня есть несколько недель до отъезда.

Когда мы проводим ретрит, то сосредотачиваемся на учении Дзогчен, так как мы называемся Дзогчен-общиной. Если с учением Дзогчен нас однажды ознакомил подлинный учитель, а мы затем следуем этому учению, получаем соответствующий метод, получаем это знание, то тогда мы можем просто продолжать самостоятельно. Это называется знанием основы учения Дзогчен. Но из-за своей кармы, эмоций и недостатка ясности мы сталкиваемся с таким множеством проблем и омрачений, что зачастую нам нужно освежать это знание или те переживания, что были у нас поначалу. Поэтому очень полезно подходить к знанию учения разными способами.

Например, если говорить о трегчо, сущностной основе практики Дзогчена, то по трегчо есть много текстов с наставлениями. Все они очень похожи друг на друга, но посвящены разным аспектам или рассматривают трегчо с разных ракурсов. Поэтому, если какой-то метод или наставления для нас не работают, мы можем обратиться к другому тексту или учению.

Для этого ретрита я выбрал текст, написанный Ринпоче в довольно юном возрасте. Это учение Упадеши. В целом тексты по Дзогчену делятся на три группы: тантры, лунги и упадеши. Тантры — главные оригинальные тексты, переданные из дхармакаи или от Самантабхадры самбхогакае. В Дзогчене много тантр, например «Кунджед Гьялпо: всевышний источник» и «Драталгьюр: тантра звуков и измерений». Лунги, в свою очередь, обычно представляют собой выдержки из тантр и содержат в сжатом виде их самые важные, сущностные положения. Пример лунга — «Всеобъемлющее пространство Ваджрасаттвы».

Наконец, у нас есть упадеши (меннаг). Упадеша — это учение, переданное реализованным учителем исходя из своего личного опыта использования методов, взятых из тантр и лунгов. Учитель передаёт своё знание ученикам. Тогда это становится упадешей.

Например, в цикле учений Лонгсал, по сути, содержится одна первоначальная тантра, хоть и не полностью. Там также есть посвящения и садханы из ану-йоги, например практика Мандаравы, Гомадеви и Джнянадакини. В основном они относятся к передаче ану-йоги. Далее у нас есть цикл учений по Дзогчену, относящихся к Упадеше. Они относятся к Упадеше, потому что Ринпоче получил все эти учения в своих снах от разных учителей, таких как Вайрочана, Падмасамбхава и других проявлений. По большому счёту все они объединены в его коренных учителях Ригдзине Чангчубе Дордже и Тогдене Угьене Тензине.

Таким образом мы можем чётко понять, что учитель подобен мосту, через который ученик может дойти до реализации. Даже если у практика может быть связь с Падмасамбхавой, это учение передаётся именно через учителя и проявляется посредством его знания.

Таким же образом у нас есть цикл учений Лонгсал, связанный с конкретными терма. Терма — это вид учения, которое передавалось (например, во времена Падмасамбхавы) без необходимости давать разъяснения ученику — вместо этого ученик получал прямую передачу непосредственно в свой поток ума или сознания. Это сознание может перерождаться в других жизнях, но семя знания остаётся. В дальнейшем, когда проявляются вторичные на то причины, обнаруживается это сокровище ума (гонгтер). Однако для этого практикующему нужно достичь высокого уровня реализации. Это подробно объясняется в историях обнаружения учений Лонгсал.

Этот же текст не был получен как терма. Ринпоче написал его для своей матери в Лхасе перед тем как расстаться с ней навсегда в марте 1958 года.

Семья Ринпоче происходила из региона Дерге, провинция Кхам. В 1956 году Ринпоче вместе с отцом отправился в паломничество в Индию и Непал. По возвращении, в конце 1956 года — начале 1957 года, обстановка в Кхаме на востоке Тибета сильно ухудшилась, потому что там было много повстанцев, которые взбунтовались против китайской армии. Тибетцы из Кхама пытались бежать в Центральный Тибет, так как думали, что там будет безопаснее. Однако китайцы преграждали им путь. Ринпоче решил бежать в Центральный Тибет вместе со своей семьёй. Это было непросто, но спустя три месяца им удалось добраться до Лхасы.

Пока они находились в Лхасе, ситуация с Китаем стала ещё сложнее. Ринпоче испытывал сомнения. Он делал практику Экаджати в монастыре Джоканг, вопрошая, как лучше поступить: остаться в Тибете или отправиться в Индию. Он также прибегал к разным видам гадания. В конечном итоге стало очевидно, что нужно выдвигаться в Индию как можно скорее.

Тем не менее его отец и мать не совсем понимали, как они могут отправиться в Индию, ведь у них был много яков и другого скота, пригнанного из Восточного Тибета. Они сказали, что прежде всего придётся продать весь скот, чтобы раздобыть какие-то деньги, а уже потом держать путь в Индию. Они решили, что Ринпоче отправится в Индию с младшим братом Пемой Кунгценом, монахом-помощником и младшей сестрой Ринпоче, а родители присоединятся к ним позже. В марте 1958 года Ринпоче попрощался с родителями в Лхасе.

Спустя несколько месяцев Ринпоче со спутниками добрались до Сиккима. Они вели с собой скот, но несколько животных к тому времени были истощены, потому что погодные условия там отличались от климата Тибета. Брат Ринпоче подумал, что не стоило оставлять скот там, так как животные могли просто погибнуть. Он посчитал, что лучше вернуться в Лхасу и там продать скот. Позже он встретился бы с родителями и вернулся бы вместе с ними в Сикким.

На следующий день после возвращения в Лхасу брата вместе с отцом арестовали китайцы. В то время Ринпоче был важным тулку, а китайцы пытались поймать всех важных тулку. Но они думали, что он был в Индии с группой повстанцев и боролся против Китая, поэтому и арестовали его отца и брата. Их посадили в тюрьму, где они умерли спустя несколько месяцев. Такая же судьба постигла сотни тысяч тибетцев.

Ринпоче попытался вернуться в Тибет: его тревожило то, что из-за него его семья испытывает такие проблемы. Но ему не удалось вернуться, поэтому он остался в Сиккиме, а позднее уехал в Италию.

Это была краткая вводная часть. Именно тогда Ринпоче видел свою маму в последний раз.

«Моей матери из глубины сердца» — важный текст, потому что он представляет собой очень сущностное учение по трегчо. Ранее Ринпоче написал другой, более короткий текст своему отцу. В нём также содержится сущностное учение по трегчо.

Я выбрал этот текст, потому что в нём описывается простой и сущностный подход к распознаванию природы ума и применению этого знания.

Каждый раз, когда я веду ретриты, я перевожу, читая оригиналы текстов. Хочу пояснить, почему я так делаю, так как кто-то может предположить, что, если текст уже переведён, то я мог бы сразу зачитывать версию на английском языке.

При работе с тибетскими текстами нам приходится переводить некоторые выражения. Иногда встречаются тибетские слова, которые имеют два немного разных значения, и нам нужно выбрать одно из них. Когда у нас есть перевод, это означает, что переводчик субъективно выбрал одно направление перевода, но при этом перевод не всегда передаёт весь смысл тибетского выражения. Другими словами, когда мы читаем перевод, то нужно учитывать, что понимание текста самим переводчиком может быть в разной степени, в зависимости от переводчика, некорректным. Поэтому я всегда предпочитаю переводить, читая тибетский текст.

Сначала этот текст знакомит нас с природой нашего ума. Затем мы узнаём о том, как обнаружить природу нашего ума конкретным образом. В последней части поясняется, что значит продолжать находиться в состоянии трегчо, что является сущностью медитации Дзогчен. Сейчас мы обратимся к самому тексту.

Обычно, когда мы говорим об уме, то кажется, что это действительно что-то очень конкретное и очень активное, потому что всё, что мы делаем, всегда связано с умом. Если нет ума, то нет абсолютно ничего. В основе всех наших действий, всех наших размышлений — ум, мысли. При этом источник этого ума, порождающего смятение, неведение и двойственность, — тот же, что и у изначального Будды Самантабхадры.

Мы всегда говорим, что учение Дзогчен — это учение ума Самантабхадры. В этом тексте написано, что Самантабхадра распознал это изначальное состояние и, распознав его, освободился. Мы же не распознали это изначальное состояние и поэтому перерождаемся в бесконечной сансаре.

Самантабхадра имеет большое значение в учении Дзогчен. Его называют Ади-буддой, или изначальным буддой. В оконательном смысле, Ади-будда означает наше изначальное состояние, то, что называется изначальной бодхичиттой, которая никогда не была запятнана заблуждениями, неведением, кармой, эмоциями. Поскольку она всегда была, то всегда и будет. Это также называется Самантабхадрой, но Самантабхадрой основы. Это означает, что мы обладаем такой потенциальностью, но, пока мы не реализовали или не осуществили эту потенциальность, мы пребываем во сне, мы являемся чувствующими существами, мы перерождаемся. В этом заключается разница между Самантабхадрой и чувствующими существами.

Мы можем понять, что такое чувствующее существо, потому что у нас есть такой опыт. Но кто такой Самантабхадра? Если в качестве точки отсчёта взять наше ограниченное восприятие, наше двойственное видение, то нам говорят, что вначале было одно существо, которое никогда не впадало в двойственность, не начинал видеть сны, но пробудилось в тот же миг, как проявилась эта основа. Это и есть Самантабхадра. Исходя из нашего двойственного восприятия, можно сказать, что Самантабхадра — это существо, которое никогда не впадало в двойственность. Поэтому говорится, что наш ум возник в то же время, что и Самантабхадра.

В призывании Самантабхадры говорится: «Я, Самантабхадра, распознал состояние основы. Состояние ригпа изначально возникло из этой основы, но все другие чувствующие существа не распознали её, поэтому единственное различие между мной и всеми чувствующими существами заключается в том, что они видят сны. Пусть силой моего устремления, моего призывания все чувствующие существа пробудятся ото сна и познают истинное состояние, такое же, что и моё».

Это призывание — очень важное учение и сущность Дзогчена. Оно часто толкуется как метафора: на самом деле Самантабхадра — это просто символ нашего истинного состояния. Это, конечно, окончательный смысл.
Далее в тексте даются разъяснения: теперь, когда нам посчастливилось встретиться с учением Дзогчен, мы должны по-настоящему обратиться к сути.

Мы не должны следовать этому учению просто потому, что так делают другие, или потому, что нам хочется чувствовать себя важными или особенными. Мы должны следовать учению искренне и от чистого сердца, а не руководствоваться восемью мирскими дхармами. В целом восемь мирских дхарм — это действия, которые мы предпринимаем в сансаре, подобно танцу шести лок: мы стараемся получить то, что нам нравится, и избежать того, что не нравится; мы любим, когда о нас говорят хорошо, и не любим выслушивать критику; нам нравится испытывать счастье и не нравится страдать. Это означает, что все наши действия — из корыстных побуждений. Иногда мы примешиваем к этому учение, и это очень неправильный подход. Возможно, вы помните, что спустя несколько лет после того, как Ринпоче начал давать учение, он записал свои двадцать семь обязательств, в основе которых лежит этот принцип.

Теперь, когда у нас есть возможность следовать учению, мы должны по-настоящему понять, что такое истинная природа нашего изначального состояния, — то, что мы называем воззрением в учении Дзогчен. Когда мы говорим, что «это изначальное состояние» или «это изначальная природа», то используем такие термины, как природа ума или абсолютное состояние, потому что это означает, что мы не обусловлены всеми относительными явлениями нашего восприятия. Это самородное состояние, то есть нет никаких причин, которые привели к его сотворению. Мы обладаем этим изначальным состоянием и должны обнаружить его в себе, чтобы это не оставалось лишь умозаключением.

Как мы можем это сделать? Мы не должны применять усилия ума или направлять внимание на ум как на объект: если мы нацелены на объект, у нас уже есть концепция, которую мы стараемся осуществить. Такая концепция — плод работы ума.

Например, мы думаем, что изначальное состояние — белого цвета и пытаемся в нём быть: мы делаем медитацию и направляем усилия на то, чтобы убрать все остальные цвета и пребывать только в белом. Это означает, что мы что-то исправляем, корректируем, и это становится препятствием.

Во время медитации самое главное — не начинать вовлекаться в работу ума. Как только мы начинаем задействовать ум, мы начинаем следовать за мыслями. А если мы следуем за мыслями, то отвлекаемся. Мы знаем, что следует делать, чтобы оставаться в присутствии без отвлечений. В любом случае, мы не должны прилагать никаких умственных усилий.

Мы расслабляем ум, или наше присутствие, наше сознание. Мы оставляем всё как есть в этом состоянии, ничего не меняем, не следуем за мыслями. Просто сохраняем присутствие и наблюдаем. Если мы будем так делать, то в нашем опыте возникнет или перед нами проявится так называемая мудрость самородного состояния, или обнажённо проявляющееся мгновенное присутствие.

Это один из способов наблюдения за умом. Можно сравнить это с мутной водой. Если ничего не делать с такой водой, а просто оставить её как есть, то постепенно чистая вода отделится от нечистот и станет прозрачной. Таким же образом мы можем обрести естественную ясность ума. Если мы это распознали, то может обнажённо проявиться самородная мудрость.

Мы можем на своём опыте познать эту самородную мудрость, но не можем выразить её или описать. Мы не можем сказать, что эта мудрость — вот такая или такая. Как уже говорилось в начале, мы не должны пытаться концептуализировать своё истинное состояние, потому что это не что-то, чему мы можем дать определение. Нет причины для его проявления, нет места, в котором оно пребывает или заканчивается. Оно за пределами всех наших двойственных концепций. Если мы расслабимся в этом состоянии, то перестанем вовлекаться в привязанность и отвращение, симпатии и антипатии, всё, в основе чего лежат наши мысли. Когда мы пребываем в этом состоянии расслабленно, даже если возникают мысли и эмоции, мы не следуем за ними — и они исчезают так же, как возникли. Все эти концепции об освобождении, иллюзиях и заблуждениях возникают из нашего двойственного ума, из наших мыслей, и в этот момент нам не нужно следовать за ними. Мы просто расслабляемся в этом состоянии за пределами всех двойственных концепций.

Если мы хотим дать определение состоянию дхармакаи, то в этом состоянии все наши концепции усмиряются или растворяются. Это не означает, что мы делаем что-то с усилием. Это состояние возникает естественным образом. Другое название этому — сущность, изначально чистая, измерение беспредельной всеохватной пустоты. Когда мы делаем разделение исходя из своей двойственной точки зрения, чтобы дать определение состоянию нашего ума или нашего сознания, то мы говорим, что сущность пуста, потому что мы не можем обнаружить ничего конкретного, а её природа — это ясность, потому что мысли и чувственное восприятие возникают беспрерывно. Это проявление ясности связано с нашей потенциальностью беспрерывной энергии.

В тексте объясняется, что прежде всего мы находимся в сущности — состоянии за пределами всех концепций — и в то же время обладаем самосовершенной природой, или аспектом ясности. Эти два аспекта — пустота и ясность — нераздельны. Они лишены двойственности, и это называется нашим изначальным состоянием. Природа трёх кай трёх измерений уже содержится в нашем состоянии ригпа, или мгновенном присутствии. Если мы это распознали, значит, мы обладаем воззрением самосовершенного учения Дзогпа Ченпо.

Редакция — Л. Грэнжер
Окончальная редакция — С. Шварц