Фабиан Сандерс

Лекция в Дзамлинг Гаре, Тенерифе, 5 февраля 2025 г.

Тема звука и доктрины звука в Индии, а затем и в Тибете — результат моих личных изысканий. Я преподаю тибетский язык, и потому мне было интересно разобраться в происхождении, природе и принципах объяснений того, что такое звук и, следовательно, язык. В частности, я хотел понять, как работает мантра и каким образом можно постигнуть и применить язык на разных уровнях практики.

В Древней Индии на протяжении почти трёх тысяч лет накапливали и передавали знания о том, что такое звук и какую роль он играет в развитии вселенной. По моему мнению, по своей глубине и охвату индийские представления о звуке не сравнятся ни с одной другой традицией в мире.

Значение слова «вселенная»

Начнём с самого начала. Прежде всего нужно правильно понимать значение слова «вселенная». Сегодня многие говорят о параллельных вселенных, множественных вселенных, мультивселенных и т. д., но это неправильное использование слова, потому что «вселенная» означает «всё», то есть она включает в себя абсолютно всё. Нужно придерживаться этого значения слова, если мы хотим понять, что за ним стоит. Если мы понимаем слово неверно, то не сможем разобраться в самом понятии.

Итак, под вселенной понимается своего рода пульсирующая сущность. В её основе лежит принцип, запредельный времени и пространству, потому что, очевидно, когда вселенная свёрнута, сжата и поглощена в себя, то времени и пространства ещё нет. Это сознающий принцип или божественное сознание, совокупность всех возможностей, ничего более. Нет ни намерения, ни желания проявить что-либо. В этом смысле это лишь чистая возможность.

Эта возможность должна найти своё выражение, поэтому в какой-то момент происходит взрыв, подобный вспышке гнева. Это символ движения, ухода от принципа. Все гневные изображения божеств передают эту идею движения. Этот первый миг взрыва может быть представлен как дыхание, прана на санскрите, лунг на тибетском. Прана на данном этапе космогонии — это источник происхождения вселенной, момент, когда проявленная вселенная действительно начинает движение от тонких состояний к определённым степеням уплотнения и многообразия. Это первоначальное движение запускается праной, или лунгом. В каком-то смысле можно сказать, что вселенная — это дыхание абсолюта, подразумевая под абсолютом нечто ни от чего не зависящее, совершенно свободное. Но, как бы мы это ни называли, все эти названия условны. Названия относятся к тому этапу развития вселенной, когда вещи уже существуют и поэтому мы можем давать им названия.

Здесь же это просто дыхание. Дыхание — основа, сущность, энергия, которая производит звук. Это касается не только вселенной в целом, но и отдельных людей. Вы можете говорить, потому что дышите. Посредством дыхания вы пропускаете воздух через различные органы во рту и носу. Вообще говоря, наше самое первое проявленное движение — это выдох. В определённом смысле вселенная — это звучащее дыхание абсолюта. Вы выдыхаете — и всё проявляется. Вы вдыхаете — и всё возвращается к исходному принципу.

Живое существо представляет собой целую вселенную в уменьшенном масштабе, особенно люди, потому что они находятся примерно посередине в иерархии существ. Человек — это микрокосмос, который соотносится с макрокосмосом и ведёт себя аналогичным образом, например дышит.

Вернёмся к главному принципу, к происхождению: сначала взрыв, затем энергия праны приводит в движение два аспекта, которые являются одним и тем же, — звук и свет. Это довольно сложно объяснить, разные школы трактуют этот принцип по-разному. Особое внимание ему уделяет индийский шиваизм. Итак, появляются звук и свет как нечто единое; их вибрации, или движение, одинаковы: пракаша — свет, вач — речь, или слово. Это ещё не грубые свет и звук, они не могут быть объектом зрительного и слухового восприятия.

Свет и звук

Другой интересный момент — описание звука и света на данном этапе. Свет — белый, а первый звук — это А. К примеру, в ведическом тексте «Айтарея-араньяка» говорится: «Воистину гласный звук А есть всё Слово. Оно принимает многообразные формы и меняется в зависимости от согласных и шипящих звуков». Белый свет — это совокупность, вместилище всех цветов света. Белый свет — универсальное вместилище, принцип всех цветов.

То же самое касается и звука. Вселенная издаёт звук А, как и мы сами. Чтобы произнести А, мы сначала смыкаем горло перед самым появлением звука, а затем открываем все органы, рот, челюсти, язык; вибрируют только голосовые связки. Об этом говорится в «Сутре единственной буквы» (Йиге чигме до), где Будда объясняет, что все учения суть А.

В ведическом тексте, который я упоминал ранее, написано, что А принимает многообразные формы и меняется в зависимости от согласных и шипящих звуков. Это означает, что эти изначальные звуки начинают нисходить в множественность. Появляются препятствия, из-за которых А фрагментируется и превращается в многочисленные семенные слоги.

Однако очень часто говорится, что различные семенные слоги отделяются от изначального всецелого звука А как его частицы. Так, от изначального звука начинают резонировать и отделяться семенные слоги пяти элементов. Будучи вибрацией, энергией, они уплотняются и собирают вокруг себя составляющие этих элементов подобно тому, как звук вибрирует и посредством этой вибрации, обладающей функцией агломерирования, изначально собирает всю потенциальность пяти элементов. Это происходит на очень тонком уровне. Элементы обладают цветом и звуком, они начинают отделяться и чётко отличаться друг от друга.

Подобные рассуждения можно найти в индийских и тибетских тантрах. Приведу в качестве примера цитату из «Гухьягарбха-тантры»: «Затем татхагаты объясняют внутреннее значение букв, говоря о несотворённом слоге А на уровне тела будды истинной реальности — дхармакаи, о сорока двух слогах, появляющихся вместе со слогом А, на уровне тела будды совершенного блаженства — самбхогакаи, и о составленных из них словах и буквах на уровне проявленного тела будды — нирманакаи».

Формирование слогов

На этом уровне мы всё ещё находимся у самых истоков вселенной и видим, как формируются слоги. Большинство семенных слогов включают в себя постоянный элемент: некоторая блокировка дыхания. Далее есть гласный звук, собственно, «жизнь» речи, и, наконец, обратное поглощение, представленное в этих семенных мантрах, в этих биджа-мантрах, анусварой («послезвучием») или звуком М. На письме для этого ставят точку над буквой, чтобы показать чистый назальный звук. Этот звук — обратное поглощение и прерывание дыхания и звучания. Звук возвращается вовнутрь. В точности то же самое происходит и со вселенной, с существами и т. д. — рождение, жизнь и смерть. Это начало, расширение и обратное поглощение. Так происходит везде. Это касается не только самой жизни существ, но и дыхания, пульса: сердце начинает расширяться, затем сокращается, снова расширяется, снова сокращается. Всё, что движется, следует этой схеме.

Вернёмся к тому, как происходит проявление. Эта энергия, этот звук, который по-прежнему очень далёк от того, что можно услышать, видоизменяется, или возникают некие ограничения

Например, если говорить о речи, буквах, языке и грамматике, то в другом древнем ведическом тексте «Джайминия-упанишад-брахмана» написано, что внутренняя природа всех гласных (свара) связана с божеством Индра, символизирующим жизненную силу речи, потому что прана наполняет эти звуки жизнью. Природа фрикативных звуков (усман) связана с Праджапати, так как это долгие звуки, при произнесении которых мы не закрываем рот. Праджапати — отец, или источник, всех существ. Взрывные согласные (спарша, «касание») связаны с мритью («смерть»): чтобы произнести их, нужно заблокировать прану, перекрыв дыхание.

Такой анализ гласных, фрикативных и согласных звуков представляет собой весь алфавит, из которых мы можем составлять любые слова для обозначения всех явлений.

Внутренний звук явлений

Я вспомнил кое-что интересное, а именно: идею о том, что вещи формируются вокруг звуков. Из семенных слогов происходит дальнейшая артикуляция и усложнение. Энергия начинает вибрировать всё более сложным образом, и вокруг неё собираются явления, притягивая к себе различные элементы, из которых формируется новое явление. Такова общая идея о функции звука во вселенной, в особенности нашедшая отражение в индийской мысли о том, что любая вещь такова именно потому, что она содержит звук, который привёл к её созданию. Представьте, что у вас есть лист бумаги с железной стружкой, а под ним — магнит. Если вы будете передвигать магнит, железные опилки будут выстраиваться вдоль магнитного поля. Этот образ, возможно, поможет понять, что имеется в виду, когда говорят, что явления собираются вокруг звука.

По этой причине явления обладают энергетическим центром, вибрационным центром — внутренним звуком. Именно его используют, чтобы дать явлению название. В санскритском языке вещи называют определённым образом, потому что такова их внутренняя реальность, вибрационная реальность. К примеру, огонь назван конкретным образом, так как таков истинный звук этого явления. Другими словами, огонь назвали не случайным санскритским словом — вы произносите истинное название огня. В этом смысле, на этой идее основана вся теория и практика мантр, потому что мантра обращена не к некоему смыслу или умственному процессу мышления. Скорее мантра — вибрационный элемент, энергетический элемент, полностью отделённый от значения, который, как предполагается, должен вибрировать в гармонии с миром и, что ещё важнее, с внутренним миром практикующего. Практикующий содержит в себе всю вселенную. При помощи мантры, то есть вибрации, характерной для данного множества аспектов, содержащихся в существах, можно взять их под контроль, гармонизировать их, развить их в смысле объединения своего ума, своей осознанности с этой высшей реальностью.

Так происходит и в группах вещей. По моему мнению, это тоже очень интересный аспект санскритского языка. Так, у вас есть коренной звук, состоящий из определённого набора звуков, в основном согласных. Разграничивая этот корень с помощью гласных и пр., вы можете получить конкретный аспект группы явлений, связанный с определённой свойственной ей характеристикой или определяемый ею. Например, санскритский корень М и Н используется для обозначения многих вещей, относящихся к людям. Это прослеживается даже в английском слове HUMAN («человек»). В Индии первый в мире человек называется ману, в этом слове есть и M, и Н. Люди на санскрите — манушья, то есть те, кто происходит от ману, первого человека. Ещё интереснее тот факт, что человеческий ум — манас. Люди — это те, кто характеризуются преимущественным использованием ума, ума в грубом значении бесконечного потока мыслей; эта характеристика определяет людей.

Из этих различных представлений происходят могущественные формулы, которые применяются на более низком уровне. Если вы чего-то хотите, то можете применить специальную формулу. Сиддхи, к примеру, могут контролировать вибрации таким образом, что подчиняют себе мир явлений. Они обладают силой над речью, словами, вещами, которые подчиняются их приказам. Есть много забавных историй о махасиддхах.

Мантры в санскритском языке

В любом случае, можно легко понять, какими должны быть мантры на санскрите, так как они гармонизируются с определённым аспектом реальности: это звук, и изменить его нельзя. Сегодня многие люди хотят переводить мантры на другой язык, но это совершенно неправильно, в этом нет смысла. Мантры ничего не значат для рассудочного ума. Мантры — это просто вибрация, энергия. Этимология слова «мантра» такова: ман означает «ум»; тра означает «защищать». Таким образом, мантра защищает ум, потому что поглощает ум и не даёт ему блуждать и бесконечно привязываться к одному и ненавидеть другое и т. п. и тем самым продлевать пребывание существа в сансаре, цикле перерождений. Можно сказать, что слово, при помощи которого ум коммуницирует, — это вторичное применение теории языка, когда данная идея применяется для практической цели общения, обозначения вещей.

В этот момент, на этапе нирманакаи, как говорится в «Гухьягарбха-тантре», звук превращается в буквы и слова. Когда рассудочный ум, который не осознаёт, использует слова, эти слова отделены от своей первичной реальности, которую они представляют. В уме они используются для отражения значений и смыслов и становятся инструментом рассудочного ума, при помощи которого думающий ум создаёт своё представление о мире. Это очень интересно. Мы прошлись лишь по верхам очень глубокой области науки, которая охватывает всю индо-тибетскую традицию и в которой объясняется, что и для тибетцев священным языком всегда остаётся санскрит, так как они признают, что санскрит обладает качеством настоящего или естественного языка. По этой причине мантры всегда должны оставаться на санскрите.

Вот ещё один интересный момент. Теперь мы находимся в мире ума, уже очень далеко от первоначального всплеска праны, принципа. Мы в грубом измерении проявлений, и на этом этапе нас окружают всевозможные явления. Чтобы понять этот мир, нам нужны не только слова. Слова — это лишь отдельные единицы, при помощи которых мы пытаемся обозначить для себя то или иное. А сами вещи, всё, что существует вовне, взаимосвязано, есть причина и следствие. Есть глаголы, или действия, которые выполняются. Кто-то выполняет какое-то действие. На кого-то это действие направлено и т. д. Всё это взаимодействие и движение нельзя передать одними лишь словами — для этого нужна грамматика. Грамматика — это та составляющая языка, которая позволяет нам разместить вещи во времени и пространстве, выстроить взаимосвязи, причины и следствия. Таким образом, грамматика также является одной из священных наук в Индии, а следовательно, и в Тибете.

Тибетский как священный язык

Тибетцы считают своим священным языком санскрит, тибетский же язык является для них отражением священного санскрита. С какой-то точки зрения тибетский также можно рассматривать как священный язык. По этой причине большинство тибетских учителей неохотно переводят практики на другие языки. Они считают, что тексты практик должны быть на тибетском, а мантры — на санскрите.

По моему мнению, есть два довода в пользу того, чтобы считать тибетский язык священным, а изучение этого языка — священной практикой. Во-первых, когда Гуру Падмасамбхава прибыл в Тибет и его попросили гармонизировать этот регион и усмирить всех божеств, богов, духов и пр., сеявших там хаос, он, среди прочего, обошёл весь регион, дабы усмирить этих существ. Хоть он и не был тибетцем, а был родом из Уддияны, согласно традиции он усмирил этих существ, превратив их в защитных божеств, или охранителей, и записал несколько ритуальных текстов для удержания этих существ под контролем. При помощи этих текстов можно напомнить этим существам об их клятве повиновения, таким образом практикующие могут наладить с ними хорошую связь. Все практики охранителей и т. п. в той или иной степени происходят от самого Падмасамбхавы или его последователей. Написаны они на тибетском. Суть в том, что эти тексты, которые считаются очень могущественными, — на тибетском. Они сами по себе обладают большой силой с точки зрения звука, слов, составляющих их. Они имеют власть над этими существами. По этой причине тибетский язык — священный.

Второй довод, более научный, заключается в том, что так называемый тибетский язык Дхармы в действительности был подогнан под то, чтобы совершенным образом отражать санскрит будда-дхармы.

Я сегодня затронул много тем, но, надеюсь, мне удалось ознакомить вас с представлениями о том, что на самом деле звук — повсюду в нашей реальности, и в очевидной внешней форме, и во внутренней, более сущностной и глубинной форме, как для существ в целом, так и для практикующих в частности.

Фабиан Сандерс родился в Италии в семье выходцев из Германии. Следуя инстинктивному влечению к древним и восточным традициям, он начал путешествовать и изучать китайский язык и санскрит на факультете Восточных языков Университета Ка-Фоскари в Венеции (Италия), где получил степень кандидата наук. Его научная работа была посвящена жизни и линии передачи Девятого Кхалкха Джецун Дампа Кхутукхту. Он также выучил тибетский язык и начал преподавать его в том же вузе. На этой должности он проработал двенадцать лет. В настоящее время работает переводчиком и преподаёт классический тибетский язык в школе тибетского языка и перевода Фонда «Ати-йога», основанного его главным учителем Чогьялом Намкаем Норбу. Опубликовал несколько эссе и статей, а также первый учебник по классической тибетской грамматике в Италии.

Перевод на русский язык — Оля Юдина. Редакция — Настя Ерёменко.